Мысли попробую привести в порядок, хотя не особо получается..
Передний край это не вторая, третья пятая и десятая линия обороны, куда так любят кататься все кому не лень – кто попозировать и покрасоваться, а кто показать свой командирский дух в наведении порядка, доведенного до абсурда. Преимущество первой линии только в одном и заключается – сюда близко никогда не доедет никакое начальство или кто-либо ещё.
Здешние поля и степи сплошь и рядом разграничены лесополосами или, как их называют военные, лесополками. Вот в этих-то лесополках сидят и окапываются бойцы с обеих сторон. Окопы, блиндажи с лисьими норами – вот и все укрепления с обеих противоборствующих сторон. Зачастую бывает так, как в нашем случае, что позиции с окопами переходили из рук в руки, то есть в них успели посидеть и те, и другие. Это нормально и ничего такого в этом нет.
Во время обстрела главное вовремя нырнуть в окоп, блиндаж, да хоть в любую яму. Так вот время и измеряется: от одного обстрела до другого. Случается, что они идут по графику и превращаются в обычную рутину. Миномёты, агс, артиллерия. Но самая нехорошая пакость – это польские бесшумные миномёты, которые, в отличие от наших “гуманных”, ты слышишь только в момент прилёта и разрыва мины.
Клаустрофобия. Да, это очень большая проблема, но не самая страшная, уж поверьте мне.
Ещё есть мыши, они повсюду, совершенно уже ничего не боятся и никакая контузия от взрывов их совершенно не берёт. Командир взвода решил извести их в своём блиндаже оригинальным способом – нашёл их вход в норку, набрызгал туда дезодоронта и затем поджог. Из всех нор и щелей вылетели сотни мышей, а следом и он пулей вылетел на улицу..
***
Привыкнуть к обстрелу и разрывам мин и снарядов, я думаю, невозможно. По звуку летящей мины, и это хорошо когда он есть, ты пытаешься определить её тип и направление, и в момент, когда он прекращается, твоё сердце замирает на долю секунды, и потом раздаётся взрыв. Страх есть абсолютно у всех, и какими бы не были крутыми ребятами разведчики или другие рэксы, но у нас в окопах они прыгают в блиндажи от разрывов иной раз намного резвее нас. Это нормально.
Ребята, которые на позициях уже шестой месяц безвылазно, – это какой-то новый сорт людей, они абсолютно другие. Один поэт сказал фразу: это не я на войне, это война во мне. Так вот война уже глубоко сидит в этих пацанах, она поселилась там навсегда и переродила их. Они ужасные циники, от этого коробит порой, но, наверное, потому они и выжили до сих пор.
Ночью дежурили с Принцем, который из самой первой волны мобилизации. У него в январе родился сын и ему неожиданно дали десять дней отпуска. Он мне рассказывал, что не мог дома спать – настолько уже привык к звукам разрывов, канонады, стрелкотни и постоянного шухера. Он отвык от обычных и привычных вещей типа электричества в доме, горячей и холодной воды, тёплого дома, ванны и туалета…и жены.
***
Дом.
Здесь об этом как-то не говорят. О семье, о детях… Иначе потом будет просто невыносимо. Это расслабляет, делает тебя слабым, а этого здесь нельзя допускать.
Каждый переживает тихо и молча.
Есть совсем молоденькие мальчишки слегка за 20, которые тяжело переживают первые обстрелы, плачут. Никто никогда в жизни им не скажет ни слова упрёка, только поддержка. Это всего лишь дети и этого факта я никогда не прощу одному человеку, из-за которого они тут оказались, это чудовищная ошибка.
И я больше скажу, с той стороны, на расстоянии 900 метров от нас, ситуация точно такая же.
***
Хочется написать какого-то позитива, но его попросту нет. Пустота одна и усталость. Здесь не зря день идёт в счёт за три, некоторые за 4 месяца здесь уже прожили целую жизнь, этих сразу можно отличить от всех остальных. В первую очередь их взгляд выдаёт, его не спутаешь ни с чем.
И запомните, что абсолютно везде бОльшую часть нашего воинства составляют сплошь мобилизованные и добровольцы. Мобилизованные первой волны, которые заместили большие потери кадровых военных на начальном этапе войны, стали настоящими солдатами, те, что остались живы…
Если честно, то очень хочется, чтобы страна была достойна своих сыновей, чтобы очнулась она наконец и поняла, что идёт война. Самая настоящая война и гибнут люди. Каждый день.
А пока что наши парни, приезжая домой на побывку, видят то, что видят везде и повсюду. Как будто из одной реальности резко попадаешь в другую, где нет никакой войны, и жизнь идёт своим чередом, и война эта никого не касается кроме тех, кто в ней участвует…
***
Пару слов о самой войне.
Как бы кто её там не обзывал, типа эсвэо или ещё как, но это, тем не менее, самая настоящая война. Конечно нет всеобщей мобилизации мужского населения, а также нашего ВПК и всей гражданской инфраструктуры, выезжаем во многом за счёт волонтёров и простых граждан. Доходит кое-что и до нас тоже. Спасибо вам огромное за носки, кстати. Они и, правда, очень нужны. Ещё не жалейте влажных салфеток, это дефицит здесь.
…….
