1.
Я скорее довольна, чем нет,
этим дымным подоблачным светом.
Полнобокой луны силуэтом
я скорее довольна, чем нет.
Я скорее довольна, чем нет,
убегающими за границы.
Тем, что больше не видеть их лица,
я скорее довольна, чем нет.
Я конечно довольна, когда
не скорбят ни родня, ни соседи,
спят спокойно московские дети
и ребята в других городах.
Я довольна, наверно, и тем,
что прилёта на слух не узнаю.
Что вокруг бытовуха сплошная –
я довольна, наверно, и тем.
Но довольство такое моё
не спасает ни друга, ни брата.
Ни тебе, ни другому солдату
не поможет довольство моё.
2.
Я молюсь, как умею молюсь,
если справлюсь, солдату приснюсь.
В серебристом рождественском свете
спят спокойно калужские дети.
Это безоговорочный плюс.
Ты мне пишешь “Не бойся, прорвусь!”
Я читаю – и очень боюсь.
Ночь сегодня святая такая,
ты мне пишешь, мол смерть не пугает.
Это плюс, но сомнительный плюс.
Я бояться могу за двоих,
я молиться хочу за своих.
Пусть сегодня в рождественском свете
спят спокойно бойцы, словно дети.
Сбереги же, Господи, их.
07.01.2023
Снова быстрые и неожиданные сборы и отправка опять на полигон.
Слаживание. Последнее перед отправкой. Никаких “крайнее”, надо говорить по-русски. Как говорил мне какой-то офицер, взяли, мол, моду у летунов вставлять это слово где ни попадя, совершенно извратив его смысл: крайней может быть плоть, крайний Север и крайняя мера и всё, на этом точка. Запомнил тогда на всю жизнь…
Уже перед самым отъездом на полигон взглянул в окно и увидел рисунки-пожелания на подоконнике, те, что отправили дети из города Томска.
Изрядно помятые листочки с такими простыми и искренними словами, бесхитростные и простые рисунки. Однако, что-то они там дёргают во мне такое, отчего хочется скорее спрятать свое лицо, чтоб не заметил никто минутной слабости.
Это, наверное, память о том, что восемь десятков лет назад такие же славные карапузые дети писали примерно такие же слова и рисовали такие же рисунки с голубым небом, жёлтым солнцем и зелёной травой, и отправляли их неизвестному солдату…
Вот за эти самые листочки, за это будущее, за людей, что сигналят и машут на трассе, за тех, кто искренне переживает и верит в нас, молится.. За Елену Владимировну, мать моего сослуживца, которая узнав, куда я еду, за одну ночь связала мне носки и наколенники, собрала сумку в дорогу с самым необходимым, особенно поразили зелёные нитки…
Именно за них, а никакая там земля, Москва и прочий пафос. Настоящая наша страна, наверное, неприглядна для многих, но оттого не менее любима, а скорее даже более, потому что искренняя и настоящая…
Всё чаще просыпаясь поутру,
Задёргивая шторы как ресницы,
Нащупываешь тапочку, ступню
Вдеваешь в новый день. Опохмелиться
Нужды давно уж нету никакой,
Поскольку пить ты мастерски забросил,
И день твой начинается не в восемь,
А как бы так и сяк само собой.
И странно так бывает осознать,
Что ты не пьёшь не потому быть может,
Что зарекался лет тому назад,
Не важно сколько, ведь уже не гложет,
А потому, что до смерти позвать
Захочется былое, растревожить,
По памяти набрав, не наугад,
Знакомый номер… Господи ты, Боже…
И с силой сжав в тоске своё лицо,
Выдавливая слёзы по крупице,
Молиться сквозь оконное стекло,
Чтоб голос твой как дождь не прекратился,
Как позабытый старый дивный сон,
Что снится с середины, не с начала,
Как будто бы там что-то отзвучало
И дальше только эхом перезвон.
07.01.2019
